Расскажите про ваш переходный возраст

В 10 лет я была примерным ребёнком. В школу ходила с огромным удовольствием, на уроках вела себя прилежно, запоем читала классику. Родители не могли нарадоваться моим домашним концертам на фортепиано, а дедушка всячески поощрял за отличные оценки, которыми был заполнен весь мой табель. При этом я никогда не была «зубрилкой», как любят выражаться школьники. Друзья занимали в моей жизни почётное второе место, гармонично вписываясь в список моих увлечений где-то рядышком с учёбой. На фотографиях тех лет мы сидим за партами, сложив руки «как надо», и наивность в наших взглядах кажется такой трогательной!

Куда же могла исчезнуть эта наивность уже через год? Как могла она так быстро и стремительно трансформироваться в агрессию?

Помню, в 11 я безапелляционно заявила , что пойду в музыкальную школу ещё только раз – отдать учителю его ноты. Помню, как закатывала скандал, швыряя по комнате ещё новую, но уже неподходящую, «некрутую» одежду. Помню свой стыд, когда эту одежду мне всё же приходилось надевать.

Школьные друзья внезапно оказались скучной детворой. Я смотрела на них свысока, призирая пустую болтовню о новых сериях популярного мультфильма. Я казалась себе старше, умнее, смелее. И еле сдерживала слёзы, проходя мимо очередной весёлой компании с гитарой: эти ребята были такими свободными, такими дерзкими! Они не стеснялись петь, сидя прямо под окнами моего дома, они могли одеваться во что угодно (мама никогда не разрешит мне купить такую футболку!), они пили что-то запретное из стеклянных бутылок и создавали вокруг себя облако сигаретного дыма.

Полную потерянность – вот что я ощущала. Мне были совершенно не интересны мои одногодки, а ребятам постарше была совершенно не интересна я.

Эта потерянность выливалась в грубость и хамское поведение. Иногда меня раздражала их опека. А иногда казалось, что они не уделяют мне должного внимания, занимаясь только работой: у мамы - преподавательская деятельность, у папы - написание статей для сайтов.

Снова поругавшись с родителями, я закрывалась в комнате и часами слушала одни и те же песни. Ещё я завела толстую тетрадь, и она была единственной, кого я посвящала в свои тайны. И плакала, плакала, плакала, пока никто не видит. Плакала, потому что ни одна душа не могла меня понять и никто не мог мне помочь.

Но переходной период имеет свойство заканчиваться. Пережив его довольно рано, подростком я уже не была расположена к депрессиям и самоутверждению за счёт агрессивного поведения. В свои 16 лет я нашла компанию, которая по вечерам пела песни под гитару. И главное – на сэкономленные деньги я наконец купила чёрную футболку с изображением любимой рок-группы. Ту самую футболку, которую мама бы мне никогда не купила.